Поездка в Эстонию, или 11 часов в автобусе с украинскими беженцами — Общество — Новости Санкт-Петербурга

«Запасайтесь едой, водой! Автобусы стоят на границе по восемь-десять часов», — предупреждали меня знакомые, которые недавно ездили в Таллин из Петербурга по земле. Надежда на то, что повезет, не оправдалась: дорога заняла суммарно даже больше 11 часов. Пять из которых — проверки в Ивангороде и Нарве. Большая часть пассажиров была украинскими беженцами.

Фото: Илья Казаков / «Фонтанка.ру»
Поделиться

Шесть утра. До отправления автобуса с автовокзала на Обводном еще полчаса, а на платформе уже контрастное столпотворение. С одной стороны — нервничающие беженцы с гигантскими клетчатыми баулами. Выделяются молодая пара с двумя маленькими детьми и женщина с сыном лет 16–18, у которого обрита голова. Неожиданно много молодых мужчин, все разговаривают на русском. С другой стороны — стильные петербуржцы и москвичи с яркими самолетными чемоданами. Сразу видно, что люди летят в отпуск.

В начале посадки пассажиры буквально облепляют контролера билетов. Женщина внимательно вглядывается в документы с желто-синими флагами и трезубцами, которые ей достают целыми пачками. У кого-то биометрический паспорт, у некоторых только внутренние документы Украины. Есть и просроченные. «Посадим, но могут быть проблемы на границе», — прямо предупреждает контролер. На наши красные паспорта смотрит бегло: «Основания для выезда есть? Показывать не надо, проходите!»

Поделиться

На десять россиян в автобусе в итоге оказывается под тридцать украинцев. В салоне есть свободные места, и многие почти сразу пересаживаются. В итоге беженцы, которые едут целыми семьями, распределяются на «корме», а мы кучкуемся ближе к водителю.

По пустым утренним петербургским улицам автобус быстро вылетает на трассу и берет курс на границу с Эстонией. Экраны в спинках кресел показывают кино, коллекция которого не обновлялась с начала коронавируса, пассажиры мучают кофейный автомат — всё как обычно. За окном проплывают пустые домики страховщиков с «зелеными картами». Кажется, не все из них пережили пандемию.

На подъезде к Ивангороду некоторые начинают «чистить» телефоны. Из передней части салона в заднюю просят передать «скрепку» для айфона — меняют сим-карты.

«Выходим с вещами. Граждане Украины проходят паспортный контроль первыми. Нам их всё равно потом ждать», — объявляет водитель. Очередь из беженцев с сумками выстраивается к двум кабинкам. Россияне отправляются в сторонку, изучать паутину на потолке родного пограничного пункта: ни присесть нормально, ни выйти подышать.

Через полчаса очередь доходит и до нас. Кто-то едет к заграничной бабушке, другие достают приглашение к эстонскому остеопату, третьи с ВНЖ спешат на самолет из Таллина. В это время украинских мужчин забирают из зала и уводят в отдельный кабинет. Ждать их, уже сидя в автобусе, мы будем еще несколько часов. Выходить из транспорта, даже до ближайшего магазина Duty Free, пограничники строго запрещают: «обязательно поймаем и оштрафуем». Фотографировать тоже запрещено. В салоне душно и пахнет выхлопными газами — рядом стоят еще автобусы.

Украинские мужчины возвращаются по одному. Рассказывают о дежурных разговорах за жизнь о том, кто они, откуда и куда направляются, а также про осмотр тела на предмет националистических татуировок, проверках соцсетей и галерей в телефонах, фотографировании в фас-профиль и снятии отпечатков пальцев.

Одной из последних возвращается заплаканная женщина с обритым сыном. «Документы немного просроченные, не хотели выпускать», — поясняет она. Пассажиры предлагают ей платок и успокаивают как могут. Сам парень сурово молчит. У россиян вся процедура пересечения границы проходит как обычно, без интереса к соцсетям и тому подобному.

Наконец автобус трогается. Переезжаем мост через Нарву, видна набережная и замок на эстонской стороне. Здесь уже пропускной пункт со стеклянными дверями, игровая комната, много мест, где можно посидеть. Сразу европейская атмосфера.

В Нарве украинцев тоже отправляют на проверку первыми. Мы сначала увязываемся следом. Им раздают воду, анкеты, предлагают сходить в туалет. А россиян тем временем просят вернуться обратно в автобус. В нём мы проведем еще несколько часов.

Взятая в дорогу еда закончилась еще на российской границе. Сам собой завязывается разговор. Петербуржцы в основном едут на выходные в Таллин. Менеджер оконной компании из Москвы — на «Формулу» на национальном автодроме в Монце, в Италии. Рассказывает, что её компания и рада занять место немецких конкурентов, которые уходят из России, но не имеет пока возможности выпускать белые пластиковые окна. Якобы нужно специальное покрытие, которое делают за рубежом. Отечественное синеет или краснеет, в зависимости от температуры.

Столичный логист с казахстанским паспортом опаздывает на паром в Хельсинки и пытается по телефону заказать себе через знакомых новые, максимально поздние, билеты. Параллельно рассказывает, что в его фирме прикрылись почти все иностранные контракты, и экспертно грозит миллиардными убытками для рынка, которые невозможно пока даже точно оценить.

Несмотря на потери драгоценного времени, никто в адрес беженцев негатива не высказывает. Все с сочувствием относятся к их ситуации: «видно, что некоторые из подвалов прямо сюда попали». Вспоминают фото из разрушенного Мариуполя и пересказывают друг другу сообщения друзей и родственников с Украины.

За окном тем временем к пропускному пункту идут нескончаемым потоком пешеходы с большими собаками, детьми и сумками. Так получается быстрее и дешевле, чем на автобусе. До Таллина из Нарвы для беженцев, кстати, есть бесплатный автобус.

Наконец на паспортный контроль зовут и граждан России. Просят показать «Спутник», другую прививку или ПЦР. Те, кто на российской границе вспоминал про лечение и бабушку, здесь честно рассказывают о том, что цель поездки — туризм.

Беженцы возвращаются в автобус с подарками — всем выдали пакеты с продуктами, а тем, кто с детьми, — еще и пачку подгузников. Начинают звонить телефоны — в Таллине украинцев ждут волонтеры, которые поселят их и обеспечат дальнейший путь. У многих конечная точка маршрута в Польше или Берлине — там, где их родные или знакомые. Автобус быстро срывается с места и без привычного перекура в Нарве устремляется сразу на автобусный вокзал в Таллине. Несмотря на всю возможную скорость, мы оказываемся там лишь в начале шестого. Спустя 11 часов с момента выезда из Петербурга. Это один из самых утомительных автобусных переездов в моей жизни.

О том, какими путями украинские беженцы попадают в город на Неве и какую помощь им в этом оказывают петербуржцы, читайте здесь. Как живут и о чем вспоминают беженцы, которые приехали в Тихвин из Мариуполя, — смотрите в репортаже «Фонтанки».

Это первая из частей материала о путешествиях в Европу во время спецоперации. О том, как теперь там относятся к русским, цветет ли «русофобия» и с какими вопросами можно столкнуться, попав на украинского таксиста, — читайте в ближайшее время.

Илья Казаков, «Фонтанка.ру»

Фото: Илья Казаков / «Фонтанка.ру»


https://www.fontanka.ru/2022/05/05/71306639/

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Exit mobile version