Как российские волонтеры помогают украинским беженцам в Европе

Франция

Работает переводчицей в пункте приема беженцев.
Сценаристка, уехала из России в 2016 году к мужу.


С 24 февраля мы с друзьями ходили на анти***** протесты с флагами России: нам важно было показать, что, хотя мы и россияне, ***** не поддерживаем. На митингах я познакомилась с другими эмигрантами, многие из них хотели помогать Украине. Сначала думали организовать анти***** протесты, но мы решили, что таким способом никому особо не поможем.

Где-то с 11 марта в Страсбург стали прибывать беженцы. Я и мои знакомые писали в социальных сетях, что готовы принять украинцев у себя дома. Собирали гуманитарную помощь: детские смеси, лекарства, еду. Потом в Страсбурге открылся центр по приему беженцев, в котором не хватало переводчиков. Я пошла туда волонтерить.

Первое время был полный хаос: украинцы не понимали французских волонтеров, когда те объясняли, где найти еду, деньги или жилье. Потом я стала давать украинцам свой номер телефона, чтобы они обращались по любым вопросам, кроме жилья (к себе я уже поселила беженцев).

Большинству украинцев нужна базовая помощь: выдать горячее питание, медикаменты, отвести к врачу — из-за долгого сидения в подвалах у людей обострились хронические заболевания. Я рассказывала беженцам, в какие группы в соцсетях вступить, подготовила файл со списком поликлиник, школ, магазинов, пунктов выдачи бесплатного питания, расписала, какие у них права. Информация быстро меняется, поэтому документ приходится постоянно обновлять.

Украинцы приезжают в полном шоке и отрицании. Даже те, кто сидел в подвалах, говорят: «Мы побудем тут пару недель и вернемся домой». Они на адреналине: не помнят, как выбрались и доехали. Через две недели отходят и спрашивают: «А как мы вообще выжили?»

Запомнила, как переводила для семьи, которая приехала из района рядом с Чернобылем: мама, тетя, бабушка и четверо детей. Бабушка еще до ***** сломала ногу — ходила только с костылями. Когда начались обстрелы, они спрятались в подвал и просидели там 25 дней — даже в дом боялись зайти за документами. От сырости и холода в ноге у женщины образовался нарыв. Потом решились бежать: все ценные вещи и документы закопали рядом с домом, взяли паспорта и под сиренами выехали из города. И вот они стоят передо мной в пижамах, просят помощи, а мне кажется, что это фильм и нас снимают на камеру.

Они стоят передо мной в пижамах, просят помощи, а мне кажется, что это фильм и нас снимают на камеру.

Если по взрослым видно, что они шокированы, то определить состояние детей сложнее — многие из них довольно общительны. Но когда с ними разговариваешь, видишь, как сильно они запуганы. Вчера я общалась с мальчиком Никитой, ему семь лет. Спросила: «У тебя есть домашние животные?» Он сказал: «У меня была улитка, она оставила икру, но папа раздавил икринки во дворе». Я пытаюсь его отвлечь от этой мысли, говорю, что они маленькие, забились в землю и наверняка вылупятся. А он не переключается и начинает вспоминать про бабушку, которая у него умерла. Видно, что у детей есть навязчивые мысли о смерти.

Иногда у беженцев бывают конфликты с местными. Французы селят к себе украинцев, не понимая, что люди могут жить с ними долгие месяцы, что их нужно кормить, платить счета за воду и электричество. Украинцы и так чувствуют себя стесненными, потому что попали в непривычные условия жизни. Они не хотят, чтобы их называли «беженцами», чувствуют, что доставляют неудобства.

Еще в Страсбурге каждую среду в 12:00 проверяют сигнализацию, и на весь город на пять минут включают сирены. Мы во всех чатах предупреждаем украинцев, объясняем, чтобы не пугались. Но громкие звуки работают как триггер, люди испуганно спрашивают: «А что это за сирена? Что случилось? Почему так громко?»

Конечно, бывает тяжело. Иногда ты объясняешь ситуацию французским властям, просишь выделить украинцам жилье и деньги, а тебе бюрократическим языком выносят бескомпромиссное решение — например, что помощь оказать не могут, потому что в паспорте не хватает штампа о пересечении границы. И тебе приходится сглаживать углы, объяснять людям, что ничего не получилось. Сказать «вам не помогут» тем, кто бежал от *****, очень сложно.


https://www.the-village.ru/city/people-about/rossiyskie-volontery-v-evrope

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *